Улыбка Мефистофеля…
Белый играет Черными, Черный играет Белыми…
Правила чтит тот, кто играет Белыми, Мефистофель…
ПРАВИЛА… ИГРА… ТЕАТР и ЖИЗНЬ…
Сцены и Маски…

Сцена Первая — НОСТРАДАМУС

Четырнадцатого декабря 1503 года в семье нотариуса Жака Нострадамуса в городке Сент-Реми родился сын Мишель, внук преуспевающих врачей, астрологов, математиков и философов.
Получает общее образования в Авиньоне. Изучает медицину в Монпелье. Борьба с эпидемиями в Нарбонне, Каркассоне, Тулузе, Бордо. Получение диплома бакалавра.
Возвращение в Монпелье, защита диплома доктора медицины. Поездки в Бордо, Тулузу, Ля Рошель. Переезд на постоянное место жительства в Ажан. Женитьба, рождение двоих детей. Неудачная борьба с эпидемией, от которой гибнет вся его семья…
Потрясенный СМЕРТЬЮ близких свершает “Семилетнюю одиссею” по Юго-Западу Европы (наименее известный период жизни Мишеля)…
Год 1545 — неожиданное появление в Марселе. Триумфальные победы в борьбе с эпидемиями в Эксе и Провансе. Особый акцент на синтез лечения тела и “духа” при доминанте духовного начала. Полученное вознаграждение отдает осиротевшим детям и жителям пострадавших областей.
Затем следует переезд в город Салон, женитьба на вдове Анне Понсар-Жемелье. Рождение трех сыновей и трех дочерей. Возрастание профессионального авторитета. Создание литературных трудов по астрологии, медицине, философии.
В 1564 году Карл IX по рекомендации Екатерины Медичи назначает Мишеля Нострадамуса придворным лейб-медиком и лейб-астрологом.
Ночь на 1 июля 1566 года — смерть во францисканском монастыре от острой почечной недостаточности, заранее им же предсказанная…
Смерть — после дня 31. 06. 1566 года.
31 — 13, 06, 5+1=6, 31.06.666… Ночь…
Тьма и Символ Тьмы…

Предсказания Мишеля — головоломка для УЖЕ потерявших голову, а нам, “Мефистофелям”, интересен Сам Мишель!

Предисловие Мишеля Нострадамуса, предпосланное его Пророчествам

Посвящает сыну Цезарю, желая ему Счастья и долгой жизни. Долгая жизнь и Счастье — то самое ценное, что нашел в жизни Великий Знающий — Мишель Нострадамус.
— Почему он закодировал текст?
— “Обращаюсь к суждению истинного Спасителя: Не предписывайте святым гимны, не мечите бисера перед свиньями, чтобы не попирали вас ногами и не разорвали вас, обернувшись против вас.”
— Легко ли быть Предсказателем?
— “Я не говорю, сын мой, и ты должен хорошо это понять, хотя познание этой материи еще не может запечатлеться в твоем слабом разуме, что будущие весьма удаленные причины не могут быть рационально постигнуты, и хотя они очень удалены, они могут быть от человека не слишком укрыты: но совершенное постижение важных причин невозможно без божественного откровения; ибо всякое пророческое откровение исходит от создателя, а также зависит от судьбы и от природы.
А посему вещи, как случившиеся, так и еще не случившиеся, могут быть предвидены.”
— Не злодеяние ли быть магом и предсказателем?
— “И поэтому, сын мой, я заклинаю тебя никогда не употреблять своего разума в угоду ложным и напрасным целям, иссушающим тело и губящим душу, приводя в смятение слабые чувства: тоже я скажу и о суетности самой отвратительной магии, некогда осужденной Священным Писанием и божественными канонами; но от этого свободна астрология, трактующая знамения, благодаря которой, находясь под покровительством Божьим и слушая его откровения, мы и изложили наши пророчества.”
— От Бога ли? Не были ли то “откровения” явленного Дьявола? — Политика, дипломатичность Мишеля. О роли вдохновения, состояние “ясновидения”.
— “… две основные вещи даны прорицателю, и одна открывает божественный сверхъестественный свет тому, кто предсказывает по учению светил и пророчествует благодаря божественному вдохновению, которое позволяет ему приобщиться к божественной вечности, ибо Пророк судит так, как указал ему святой дух, по воле Бога Создателя и по собственному побуждению. А посему то, что он предсказывает, есть истина, ибо в Нем его источник и причина; и этот свет и слабое пламя достигают цели и приходят с той же высоты, что и природный свет, который подкрепляет уверенность философов в том, что, узнав принципы первопричины, они могут достигнуть самого дна самых глубоких наук.”
— От Бога ли был сам Мишель??? — Сомневаюсь…
Придворный врач… Купился славой… Но вот Гете, будучи премьер-министром, ушел с должности, и пошел “в мир”, к людям, к “лирике простака”…
— Есть ли смысл в расшифровке текстов Нострадамуса???
— Его пророчества не касались столь отдаленного времени в будущем, как наше, конец Эпохи… А потому — оставим Мишеля. Он — в Былом. Он — во Славе, а, значит, не с “простаком”.

слушать в авторском исполнении — YouTube

Сцена Вторая — И. В. Гете ФАУСТ
Пролог в Театре

На нашей “грешной” землице, где каждый играет свою роль. Встретились директор, поэт и комик. Администратор, Творец и Исполнитель… Троица на земле. Директор готовит зрелище для массы.
“Ждет праздника взволнованный народ.
У нас ведь все к чудесному стремятся:
Глядят во все глаза и жаждут удивляться.”

Извечное стремление массы к зрелищам, где неудачник тешит себя мыслью о своей значимости (способность наблюдать жизнь других и быть судьей того, что происходит на сцене). Директор призывает поэта написать сюжет для публики. Поэт же не в силах более напрягаться, создавая творения для массы.
“Мишурный блеск — созданье вероломства,
Прекрасное родится для потомства!”

На сцене — комик. Он, как исполнитель, питается впечатлением массы, потому ему все равно, кого играть, лишь бы масса была в восторге, в эмоции. Директор напутствует поэта и актера, призывая создать произведение более запутанное, бессмысленное, но задевающее зрителя.
“Смелее все в куски мельчайшие крошите —
И этот винегрет успех доставит вам.

Суть? Смысл? — Нужен ли он толпе???
“Что пользы, если вы им “целое” дадите?
Ведь публика ж его расщиплет по кускам.”
… “Запутайте толпу, введите в заблужденье;
Иначе — верьте мне — ей трудно угодить.”

Задача Хозяина — бурное зрелище, копошение массы, которая выделяет много энергии и приносит в кассу доход. Задача актера — исполнить игру так, чтобы народ возвел его в свои кумиры, уважал и ублажал его славолюбие. Задача же поэта — сотворить “момент истины” — “связать” внимание публики, “вцепиться” в душу каждого и каждому дать то, чего он ищет и зачем пришел, за что платит деньги…
Директор ищет богатства, Комик — власти над публикой, а Поэт — славы создателя… Власть, Слава и Богатство через зрелище…

Пролог на Небесах

На небесах, где созидаются идеи… Начальные. Господь, Триединые архангелы и Мефистофель. Архангелы — Энергии. Господь — Идея. Мефистофель — Тело. Идея проявляется в Теле посредством Энергии. Архангелы пропели гимн Творцу. Появляется Мефистофель, который с негодованием (сопереживая) говорит о человечике-кузнечике:
“Ни дать ни взять кузнечик долгоногий,
Который по траве то скачет, то взлетит
И вечно песенку старинную твердит.
И пусть еще в траве сидел бы он уютно, —
Так нет же, прямо в грязь он лезет поминутно.”

Мефистофель, услышав от Господа благосклонные суждения о Фаусте, просит позволения доказать Господу обратное. Утверждает, что Фауст изберет Тело, но не Дух. Господь же спокоен, разрешает Мефистофелю эксперимент.
“Знай: чистая душа в своем исканье смутном
Сознаньем истины полна!”

Разум знает, что Тело не возьмет верх над Духом. Воля же убеждена, что никогда не сложит оружия самопоглощения… Правда — непобедима. Истина — победительница… Мефистофель — испытывает, Господь — утешает…

слушать в авторском исполнении — YouTube

Ночь

Фауст размышляет у своего стола.
“Я философию постиг,
Я стал юристом, стал врачом…
Увы! с усердьем и трудом
И в богословье я проник, —
И не умней я стал в конце концов,
Чем прежде был… Глупец я из глупцов!”

Чем дальше в лес, тем больше дров… Разочаровавшись в бессилии чистых знаний, Фауст решил обратиться к магии.
“Вот почему я магии решил
Предаться: жду от духа слов и сил,
Чтоб мне открылись таинства природы,
Чтоб не болтать, трудясь по пустякам,
О том, чего не ведаю я сам,
Чтоб я постиг все действия, все тайны,
Всю мира внутреннюю связь;
Из уст моих чтоб истина лилась,
А не набор речей случайный.”

Ведь Разум — полюс Севера, Правда. А Сила — полюс Юга, Истина.
Осматривая книги, инструмент, свой кабинет, приходит к выводу о тленности бытия и смертном духе всего сущего…
“Живой природы пышный цвет,
Творцом на радость данный нам,
Ты променял на тлен и хлам,
На символ смерти — на скелет!…”
“К словам природы будь не глух —
И ты узнаешь ход светил,
И дух твой будет полон сил,
Когда ответит духу дух!”

Рассматривая знаки, Фауст выделяет для себя знак Земли, доминирующий (для него) над знаком Космоса. Стремление Знаний (что в нем уже есть, Небо) к Силе (чего нет, Земля). И… дух является. Дух жуткий, страшный… Фауст устрашился.
“Дрожит, в пыли дорожной корчась, он,
Как червь презренный и ничтожный!”

Фауст заявляет, что он — не червь, и что не боится, и что равен духу Земли. На что дух перед тем, как удалиться, ответил:
“Ты близок лишь тому,
кого ты постигаешь, —
не мне.”

Человек стремится к тому, что является ему оппонентом, зеркалом, отражением себя самого…
Дух исчез, но постучался Вагнер, ученик Фауста. Зеркало своего учителя(!). (“Ты близок лишь тому, кого ты постигаешь!”).
Начав беседу, Фауст говорит о неискренности коллективного общения, о пустословии… О том, что лишь чувства и искренность способны влиять на жизнь.
“Когда в вас чувства нет,
все это труд бесцельный;
Нет, из души должна стремиться речь,
Чтоб прелестью правдивой, неподдельной
Сердца людские тронуть и увлечь!
А вы? Сидите, сочиняйте,
С чужих пиров объедки подбирайте —
И будет пестрый винегрет
поддельным пламенем согрет.”
“Когда таков ваш вкус — пожалуй, этим
Вы угодите дуракам и детям;
Но сердце к сердцу речь не привлечет,
Коль не из сердца ваша речь течет.”

Вагнер жалуется: не хватит жизни, чтобы все изучить и постичь. Фауст отвечает:
“В пергаменте ль найдем источник мы живой?
Ему ли утолить высокие стремленья?
О нет, в душе своей одной
Найдем мы ключ успокоенья!”

Вагнер уходит, Фауст размышляет… И понимает, как он мал и никчемен пред духом Земли… Он испугался, задрожал, познал, что пока всего лишь человек…
“Так мал я, так велик казался, — но жестоко
Ты оттолкнул меня; одно мгновенье ока —
И вновь я человек, — безвестен мой удел!”
… “Увы, теряем мы средь жизненных волнений
И чувства лучшие и цвет своих стремлений.
Едва фантазия отважно свой полет
К высокому и вечному направит, —
она себе простора не найдет:
Ее умолкнуть суета заставит.
Забота тайная тяжелою тоской
Нам сердце тяготит, и мучит нас кручиной,
И сокрушает нам и счастье покой,
Являясь каждый день под новою личиной.

Нам страшно за семью, нам жаль детей, жены;
Пожара, яда мы страшимся в высшей мере;
Пред тем, что не грозит, дрожать обречены;
Еще не потеряв, мы плачем о потере.
Да, отрезвился я — не равен я богам!

И вот вывод Фауста, созерцающего хлам своего кабинета:
“Увы, чего не мог постигнуть ты душой,
Не объяснить тебе винтом и рычагами!

Глубокая тоска Фауста… Одно утешенье — бокал блестящий… Забытье от опьянения… От дурманящих средств… Уйти от себя, от признания своей никчемности, своего несовершенства… Выпить последний раз.
“Хмелен напиток мой, и темен зелья цвет:
Его сготовил я своей рукою,
Его избрал всем сердцем, всей душою,
В последний раз я пью и с чашей роковою
Приветствую тебя, неведомый рассвет!

Но… запели ангелы, и Фауст не коснулся чаши со смертоносным зельем… Знай: Истина начинается там, где заканчивается Самолюбование и Гордыня. Имя Христа воскрешает душу Фауста.
“Христос воскрес!
Кто средь мученья,
Во тьме искушенья
Ищет спасенья, —
Мир вам с небес!”
И Фауст возрадовался:
“О звуки дивные, плывите надо мною!
Я слезы лью, мирюсь я с жизнию земною!”

Убей заблуждение и обрати Веру… Веру в то, что есть уже, что было и будет, потому что Есть.

слушать в авторском исполнении — YouTube

У городских ворот

Разноликая жизнь народа. Весна. Фауст, наблюдая весеннюю жизнь города, говорит:
“Чу! Слышится говор толпы на поляне;
Тут истинный рай им! Ликуют селяне,
И старый и малый, в веселом кругу.
Здесь вновь человек я, здесь быть им могу!”

Народ собирается вокруг уважаемых господ — Фауста и Вагнера. Люди благодарят Фауста:
“Ученый муж, ты многих спас;
Живи ж сто лет, спасая нас!”

Вагнер восторгается учителем, высказывая радость того, что его учитель так почитается народом. Фауст же отвечает:
“Слова толпы звучат насмешкой злою
В ушах моих, и знаю я один,
Как мало мы, отец и сын,
Гордиться можем этой похвалою.”

Тайна врачевания… Метод проб и ошибок:
“И стали мы лечить. Удвоились мученья:
больные гибли все без исключенья,
А выздоравливал ли кто,
Спросить не думали про то.
Вот наши подвиги леченья!
Средь этих гор губили мы
Страшней губительной чумы!
Я сам дал тысячам отраву:
Их нет — а я живу… И вот
В моем лице воздал народ
Своим убийцам честь и славу!”

Так Фауст определяет действие изготовленных в лаборатории препаратов… Что удалено от естественности — есть смерть… (Как и сегодняшняя фармакология).
Фауст признал свой фальшивый путь:
“О, счастлив тот, кому одна отрада —
надежда выбраться из непроглядной тьмы!”

Фауст прерывает беседу, показывая Вагнеру красоту заката, неба и окружающей природы. Слова — лишь попытка отразить мир. Сам же мир — богаче, истинней…
Фауст говорит о разделении души на два стремленья:
“Ах, две души живут в большой груди моей,
Друг другу чуждые, — и жаждут разделенья!
Из них одной мила земля — И здесь ей любо, в этом мире,
Другой — небесные поля,
Где тени предков там, в эфире.”
Два полюса — Знание и сила, Правда и Истина.

Перед тем, как идти домой, видят черного пуделя, который приблизился к двум людям и пошел с ними.

Кабинет Фауста

Фауст, успокаивая играющего пуделя, открывает Библию:
“Написано: “В начале было Слово” —
И вот уже одно препятствие готово:
Я слово не могу так высоко ценить.
Да, в переводе текст я должен изменить,
Когда мне верно чувство подсказало.
Я напишу, что Мысль — всему начало.
Стой, не спеши, чтоб первая строка
От истины была недалека!
Ведь Мысль творить и действовать не может!
Не Сила ли — начало всех начал?
Пишу — и вновь я колебаться стал,
И вновь сомненье душу мне тревожит.
Но свет блеснул — и выход вижу смело,
Могу писать: “В начале было Дело”!”
Слово — от Знаний. Сила — от Воли. Мысль — от Головы. Дело — от Тела.

Пудель мешает Фаусту, и он решает его выгнать на улицу. Но… пудель перевоплощается в Мефистофеля, который говорит:
“К чему шуметь? Я здесь к услугам вашим.”
Дело!!! Тело!!!
Фауст спрашивает, как зовут явившегося духа. На что Мефистофель ответил:
“Часть вечной силы я,
Всегда желавшей зла, творившей лишь благое.”
И далее:
“Я отрицаю все — и в этом суть моя…
Короче, все, что злом ваш брат зовет, —
Стремленье разрушать, дела и мысли злые,
Вот это все — моя стихия.”
Дух скепсиса. Отрицание. Трансформация.
“А я лишь части часть, которая была
В начале все той тьмы, что свет произвела,
Надменный свет, что спорить стал с рожденья
С могучей ночью, матерью творенья.”
Тьма — первична. Свет — вторичен(???). Так утверждает Мефистофель…

Мефистофель не может выйти, и просит Фауста убрать знак охранительный с дверей. Фауст не соглашается и Мефистофель наводит на Фауста сон-видения, и, позвав на помощь крыс, которые сгрызли охранный знак, уходит…

слушать в авторском исполнении — YouTube

Кабинет Фауста

Мефистофель предлагает Фаусту одеться по-бойцовски и смело ринуться в бурный поток жизни. Фауст же возражает:
“Что ни надень, все мучусь я хандрою,
И уз земных не в силах я забыть.
Я слишком стар, чтоб тешиться игрою,
И слишком юн, чтоб без желаний быть.”
Фауст в отчаянии…
“Так тяжко, горько мне, что жизнь мне не мила —
И жду я, чтоб скорей настала смерти мгла.”

Так Тьма является каждому, кто в отчаянии и жаждет смерти… Ищет, кому отдать свою душу…
Ведь Тьма зрит все… Посланник же тьмы — не горделив. Мефистофель говорит:
“Я знаю многое, хоть не всеведущ я.”

Фауст обрушился с проклятиями на все свое прошлое, особенно на терпенье (святое смирение). На что невидимый хор духов пропел Обновление и пожелание вхождения в Новый Мир.
“Воспрянь, земнородный, могучий!
Мир новый, чудесный и лучший
Создай в мощном сердце своем;
С душой обновленной
Ты новую жизнь начинай, просветленный,
И новую песнь мы тебе воспоем!”
Квантовый переход… Переход количества в качество.

Фауст соглашается вступить в Новую Жизнь. Мефистофель навязывается в спутники. Какая за то плата? — Служба “на том свете”. Фауст соглашается.
Мефистофель обещает Фаусту дать много всего… на что Фауст ответил:
“Что дашь ты, жалкий бес, какие наслажденья?
Дух человеческий и гордые стремленья
Таким, как ты, возможно ли понять?
Ты пищу дашь, не дав мне насыщенья;
Дашь золото, которое опять,
Как ртуть, из рук проворно убегает;
Игру, где выигрыш вовеки не бывает;
Дашь женщину, чтоб на груди моей
Она к другому взоры обращала;
Дашь славу, чтоб чрез десять дней,
Как метеор, она пропала, —
Плоды, гниющие в тот миг, когда их рвут,
И дерево в цвету на несколько минут!”

Какие слова! Какая мудрость! Знай же, человек — не соблазнись! Что “нечисто” — то нестойко, тленно, временно…
Мефистофель требует от Фауста расписку как закрепление договора. На что Фауст отвечает:
“Расписку? Вот педант! Тебе ли видеть ново,
Что значит человек и данное им слово?
То, что сказал я, власть тебе дает
Над всей земною жизнию моею;…
Мы слову смолкнуть на пере даем
А воск и кожу одаряем властью!”

Для человека чести слово — закон. Для бессовестного требуется письменная расписка. Капля крови — подпись истинная (генетика, квантовые связи). Ведь Мефистофель знает:
“Кровь — сок совсем особенного свойства.”
И вот истинный мотив такого подписания со стороны Фауста:
“Не радостей я жду, — прошу тебя понять!
Я брошусь в вихрь мучительной отрады,
Влюбленной злобы, сладостной досады;

Мой дух, от жажды знанья исцелен,
Откроется всем горестям отныне:
Что человечеству дано в его судьбине,
Все испытать, изведать должен он!
Я обниму в своем духовном взоре
Всю высоту его, всю глубину;
Все счастье человечества, все горе —
Все соберу я в грудь свою одну,
До широты его свой кругозор раздвину
И с ним в конце концов я разобьюсь и сгину!”

Вот истинный мотив! Познать чувства мироздания — Хаос совокупного… Прийти к вселенному единению и Великому взаимопоглощению!…
Далее же отвечает Мефистофель:
“Старался разжевать я смысл борьбы земной
Немало тысяч лет. Поверь ты мне, мой милый,
Никто еще, с пеленок до могилы,
Не переваривал закваски вековой.
Весь этот свет, все мирозданье —
Для бога лишь сотворены;
Себе он выбрал вечное сиянье,
Мы в вечный мрак погружены;
А вы — то день, то ночь испытывать должны.”
Свет — Бога, Тьма — Сатаны, а чередование Света и Тьмы — для всего сущего, живого, рождающегося и умирающего…

Человек стремится… Стремится уподобиться Богу, но…
Мефистофель отвечает:
“Ты значишь то, что ты на самом деле.
Надень парик с мильонами кудрей,
Стань на ходули, но в душе своей
Ты будешь все таким, каков ты в самом деле.”

Стучится ученик. Мефистофель одевает наряд Фауста… Входит ученик, и Мефистофель ведет с ним беседу. Призывает ученика к режиму, системе.
“Как, например, питье, еда, —
Нужна команда “раз, два, три” всегда.”
Логика — оружие Материи, наука Тьмы.
Мефистофель советует ученику избрать медицину (тело и смерть, и жизнь). Зная, какое значение имеет Вера Врачевателя для успешного исхода:
“Кто верить сам в себя умеет,
тот и других доверьем овладеет,
И вот — ему успехи суждены.”
Но главное, говорит Мефистофель, не теория, но практика (тактика поведения).
“Суха, мой друг, теория везде,
А древо жизни пышно зеленеет!”

Ученик, довольный беседой, уходит. В комнату возвращается Фауст. И они “летят” на крыльях (плаще Мефистофеля) в Новую Жизнь.

слушать в авторском исполнении — YouTube

Погреб Ауэрбаха в Лейпциге

Фауст и Мефистофель входят в погреб, где гуляет веселая компания. Мефистофель о них:
“С плохим умом, с большим весельем, в мире
Ребята скачут в танце круговом,
Точь-в-точь котята за хвостом.
Им только б был кредит в трактире
Да не трещала б голова, —
Так все на свете трын-трава!”

Мефистофель угощает всех вином из стола (дырки в дереве, магия), (подобие: насыщение вином на свадьбе, Иисус). Люд опьянел, каждый имеет то, чего желал. Иллюзия наркомана.
Фауст предлагает уходить. На что Мефистофель отвечает:
“Постой, должно еще все их скотство
Во всей красе пред нами проявиться.”
Мефистофель проделывает с опьянелыми магические штучки (гипноз), и заявляет:
“Спади с очей, повязка заблужденья!
И помните, как дьявол пошутил!”

Итак, сюжет. Пьяные увидели в погребе новых людей, и решили к ним придраться, посмеяться над новичками. Мефистофель же предложил угостить их хорошим вином (соблазн). Они добровольно согласились — договор свершился. Было и условие: пить, но не пролить на пол! Когда вино пролилось на пол, все вокруг возгорелось. Условие не было выполнено, и все — одурачены. Но ведь в заблуждение вошли добровольно! — За то и были обмануты своим же собственным обманом. Жадностью. Желанием “на халяву” выпить. Думай…

Кухня ведьмы

Дом ведьмы. Кипящий котел и две мартышки с детенышами.
Фауст высказывает отвращение к ведьме, не веря в ее действенность. Может ли бабка помочь? Ужель природа не имеет целительного бальзама? На то Мефистофель отвечает:
“Изволь; вот средство возрожденья
Без чар, без денег, без леченья:
Уединись в глуши полей,
Руби, копай, потей за плугом
И ограничить тесным кругом
Себя и ум свой не жалей;
Питайся просто в скромной доле,
Живи, как скот, среди скотов
И там, где жил ты, будь готов
Сам удобрять навозом поле.
Поверь мне: в этом весь секрет
Помолодеть хоть в восемнадцать лет.”
Читай эти слова как Молитву! Вот эликсир Молодости. Труд и естественность!!! — Но того ли искал Фауст???
Фауст отказывается от такой доли. Значит — нужна ведьма(!). Фауст просит, чтобы зелье дал сам Мефистофель. На что он ответил:
“Здесь мало знанья и уменья —
Здесь ты не обойдешься без терпенья.
Корпеть пришлось бы тут немало лет:
Ведь раньше времени броженью хода нет.
Чего-чего тут в бродилах,
И надо знать уловок тьму!
Хоть черт и учит их всему,
А сам все сделать он не в силах.”

Опыт — Сила. Понять — самому Делать… Не просто взять от Природы Силу, не каждому Природа даст Силу Свою…
Мефистофель общается с мартышками. Фауст тем временем смотрит в волшебное зеркало и видит в нем красавицу (восторгается ею, увлечен!).
Прилетает ведьма, и на всех злобно ворчит. Но, узнав Господина своего, успокаивается. Ведьма пляшет:
“Ах, голова пошла от радости кругом!
Голубчик сатана, вы снова здесь со мною!”
Мефистофель испуган:
“Тсс! Не зови меня, старуха, сатаною!”
“Давно попало в басни это слово!
Что толку, впрочем, от таких затей?
Не меньше стало злых людей,
Хоть и отвергли духа злого.
Теперь мой титул — “господин барон”…”
Власть, Управление…

Мефистофель просит у бабушки стакан зелья:
“Подай стакан известного питья;
Но только, знаешь, постарее!
Оно что год, то действует сильнее.”

Бальзам, вино: чем более выстояно, тем крепче, сильнее.
Ведьма “колдует круг” и дает зелье. Фауст выпивает. В нем проявляется тяга к женщине (похоть). На то Мефистофель замечает (в сторону, не Фаусту):
“Да, этим зельем я тебя поддену.
Любую бабу примешь за Елену!”

Улица

Фауст и Маргарита. Фауст влюблен с первого взгляда. И сразу же просит, чтобы Мефистофель помог ему овладеть Маргаритой. Но Мефистофель ответил:
“Она… невинна, хоть прекрасна, —
И у меня над нею власти нет.”

Так-то. Чистота — неприкосновенна, непобедима, неподвластна влиянию “нечистых” Сил!..
Фауст же настойчиво требует от Мефистофеля, чтобы тот помог ему овладеть молодой девой. Мефистофель соглашается помочь.

Вечер

Мефистофель проводит Фауста в комнату к Маргарите. Фауст в восторге:
“Как дышит здесь повсюду дух покоя,
Порядком все проникнуто кругом!
Средь бедности довольство здесь какое!
Святой приют! Благословенный дом!”

Оставив в подарок Маргарите ларчик, уходят. Входит Маргарита. Открывая ларец, находит красивый убор. Соблазняется его красотой, радуется (дитя, искреннее, невинное дитя…).

Гулянье

Маргарита показала наряд матери. Та же пошла к священнику, а последний, естественно, все “конфисковал”.
“Желудок, мол, хорош у церкви божьей;
Немало стран уж слопала она
И несвареньем все же не больна.
Одна лишь церковь может, без сомненья,
Переварить неправые именья.”

Так Мефистофель обличает церковь, отбирающую имущество у людей, говоря, что оно “не чисто”. Фауст соглашается с мнением и добавляет:
“Да, все берет она сегодня, как вчера!
Король и ростовщик — такие ж мастера.”
Власть и Банк.

Поп отобрал все: и наряд, и украшенья. А Гретхен мучается… Ее чувства задеты… “По усам текло, а в рот не попало…”
Фауст снова просит подарить Маргарите подарок еще лучше прежнего. Снова “на крючке” у Мефистофеля:
“Влюбившийся дурак на глупости горазд:
И солнце, и луну, и звезды он отдаст
На фейерверк — красотке на забаву!”

Вот и ловушка… Гретхен соблазнилась нарядом (Венера), а Фауст — вожделением, похотью (Марс).

Дом соседки

Маргарита входит к одинокой женщине, Марте. Признается, что в ларце нашла еще более прекрасный убор. Что делать?
Марта советует не говорить матери. (Первый грех — сокрыть правду. Таким образом стать под власть Сатаны). Тут то и является к ним Мефистофель!
Явился, будто принеся весть о кончине мужа Марты. На самом же деле… Комплимент Маргарите, рождающий тщеславие. Хитрою уловкой готовит встречу Фауста с Маргаритой (как свидетели смерти мужа Марты).

Сад

Маргарита под руку с Фаустом, а Марта с Мефистофелем прогуливаются по саду. Мефистофель:
“Вдоль по саду пустились,
Как пара мотыльков.”
Марта:
“Она в него влюбилась.”
Мефистофель:
“А он в нее. Таков уж ход вещей!”

Лес и пещера

Фауст, влюбившийся в Гретхен, пытается убедить себя больше с ней не встречаться… Мефистофель же его успокаивает:
“Творец, мужчину с женщиной создав,
Сам отдал должное высокому призванью,
Сейчас же случай для того им дав.”

Мужчина и женщина плюс случай равно — соитие… Закон Естества. Фауст:
“Ее и всю души ее отраду
Я погубил и отдал в жертву аду!
Пусть будет то, что суждено судьбой.
Бес, помоги и сократи дни страха!
Пусть вместе, вместе в бездну праха
Она низвергнется со мной!”

Так человек сам избирает себе долю, прося беса о помощи…

Комната Гретхен

И Гретхен в забвении… В омуте влюбленности. И тоже добровольно. Согласна умереть:
“Его обнять
И тихо млеть,
И целовать,
И умереть!”

Сад Марты

Фауст и Маргарита говорят о религии. Затем Маргарита высказывает свое отношение к Мефистофелю; он внушает ей отвращение и страх…
Желая встретиться ночью, решают подлить матери Маргариты снотворного, чтобы та не услышала, как в дом войдет Фауст.

Ночь. Улица перед домом Гретхен

Фауст убивает Валентина, который пытался воспрепятствовать Маргарите и Фаусту. Убийство…
Умирая, Валентин говорит Маргарите:
“Уж, видно, так тому и быть.
Ты начала теперь с одним,
Потом другой придет за ним.
А как до дюжины дойдет,
К тебе весь город побредет.”

Обличение Маргариты — справедливо:
“Сестра, ты честь свою забыла,
Меня ты в сердце поразила, —
На божий суд идет твой брат
Без страха, честно, как солдат.”

Валентин умирает… Фауст соблазнил Маргариту, добился близости с ней, убил ее мать и брата…
Попался в сети Мефистофеля по собственной воле…

Собор

Маргарита оплакивает смерть матери, отравленной Мефистофелем, и брата, убитого Фаустом в поединке. В соборе падает в обморок от мук совести.

Вальпургиева Ночь

Дикая мутация в природе… Переход энергий, критическая точка, Момент Истины…
Ведьмы… Шабаш… Колдуны хором:
“Улиткой наши все ползут,
А бабы все вперед бегут.
Где зло, там женщина идет
Шагов на тысячу вперед.”
Другая половина хора:
“Не будем в споре тратить слов!
Нужна им тысяча шагов;
Мужчина вздумает — и в миг
Одним прыжком обгонит их.”
Сцены шабаша: диалоги мира сил…

Поле

Фауст узнает, что Маргарита в тюрьме. Он проклинает Мефистофеля за то, что тот сокрыл от него этот факт. На что Мефистофель отвечает:
— Да, теперь мы снова приближаемся к границам нашего остроумия, туда, где человек теряет управление своим рассудком. К чему же ты вступаешь в общение с нами, когда не в силах достойно поддержать его? Хочешь летать — и боишься, что голова закружится? Мы ли тебе навязывались или ты нам???
Фауст успокаивается и просит помочь освободить Гретхен. Мефистофель соглашается усыпить тюремщика.

Тюрьма

Фауст проникает к двери камеры, где заперта Маргарита. Она узнает Фауста. Маргарита признается, что убила мать и дитя, и просит Фауста вырыть три могилы: матери, брату и ей, с ребеночком на груди…
На волю??? — Маргарита отказывается.

“Зачем бежать? Меня там стража ждет…
Жить в нищете так тягостно и больно!
А совесть?”
Фауст убегает, а Маргарита остается на суд божий…

Живописная местность

Фауст снова восторгается жизнью. Былое забыто… Эльфы усыпили боль о Прошлом и навеяли аромат Настоящего…
Как всегда бывает с мужчинами без Души…

Императорский дворец

Император садится на трон. Справа — астролог. А где же шут? — Оказывается, умер. На смену ему приходит Мефистофель, становится по левую сторону трона.
Канцлер возвещает о тяжелейшем состоянии империи:
“Рассказ мой мрачен, но, поверь,
Еще мрачнее жизнь теперь”.

Военачальник жалуется на беспредел и непослушание.
Казначей жалуется на пустую казну.
“У золота все двери на запоре,
Всяк для себя лишь копит: вот в чем горе!
А наш сундук — увы, нет денег в нем!”

Кастелян жалуется, что запросы двора растут! Особенно процветает пьянство, распито все вино…
Император спрашивает у шута: Ну что, и ты пожалуешься?
Уж нет! Мефистофель восторгается порядком! Но разве он не прав? Слушай, что говорит:
“Везде своя нужда: таков уж белый свет!
Здесь — то, другое — там. У нас ведь денег нет;
Здесь, на полу, кто находить их будет,
Но мудрость их из-под земли добудет.
Войдите в тьму пещер глубоких: там
В кусках, в монетах золото сверкает;
А кто его из бездны извлекает?
Дух искренний, природой данный нам.”

Не правда ли? — Сегодняшний день. Хаос, беспредел. Но так ли? — Или предел, удел, порядок?
На то канцлер:
“Природа — грех, а дух есть сатана!”

Мефистофель отвечает:
“О, как ученый муж заметен в вас сейчас!
Что осязать нельзя — то далеко от вас;
Что в руки взять нельзя — того для вас и нет,
С чем не согласны вы — то ложь одна и бред,
Что вы не взвесили — за вздор считать должны,
Что не чеканки — в том будто нет цены.”

Мефистофель обещает наполнить империю деньгами, найдя сокрытые в земле клады. Император в нетерпении требует быстрее рыть землю. На то Мефистофель высказывает глубочайшую мудрость:
“Так сам возьми лопату, бур и лом,
И возвеличен будешь ты трудом,
Причем душою снова ты воспрянешь.
Златой телец предстанет вновь тогда —
И всех, себя и близких, без труда
Вновь украшать алмазами ты станешь,
А камни те, играя и горя,
И красоту возвысят, и царя.”
Именно так! Личный пример, труд Императора, и не иначе! Только так можно обеспечить порядок, красоту империи.

Монарх сразу же спешит в дело. Астролог его сдерживает:
“Умерь, монарх, могучее стремленье:
Сперва окончить праздник свой решись!
За много дел ты сразу не берись:
Ведь заслужить сперва должны мы сами
Дары земли достойными делами.
Добра кто хочет, должен добрым быть;
Кто жаждет благ, тот должен дух смирить;
Кто алчет вин, тот у тисков трудился;
Кто ждет чудес, тот верой утвердился.”

Император соглашается и ликует. А Мефистофель:
“Глупцы! Судьба своих даров,
Заслуг не видя, не истратит!
Имей вы камень мудрецов —
Для камня мудреца не хватит.”

Вот истина! Закон сохранения энергии. Что посеял, то пожнешь. Действие равно противодействию. Камню мудрецов — мудрец! Что камень без мудреца: всего лишь камень…

Зал

Фауст на сцене представления. Представляется сцена из греческой мифологии: Парис и Елена. Фауст же в Елене видит свою любовь — покойную Маргариту.
“Тебе всю жизнь, все силы мощной воли,
Мольбу и страсть безумную мою,
Мою любовь и нежность отдаю!”

Так Фауст посмертно лелеет образ любви, которую предал при жизни тела…
Когда Парис уносит Елену, Фауст пытается остановить юношу, сохранить Елене чистоту, девственность… Факт раскаяния в собственном грехе… Попытка изменить прошлое. При касании к духу (Персею) раздался взрыв, и Фауст упал, контуженный Силой… Прошлое не вернуть… Есть лишь Настоящее, Момент Истины…

Прежний кабинет Фауста

Фауст на дедовской кровати.
Он в раскаянии… Влюблен в Елену, которая отражает в его воображении сущность Маргариты.
А тем временем Мефистофель облачается в одежду Фауста и готов снова сыграть роль ученого мужа.
Мефистофель обращается к слушателю Фауста, говоря “о вечных студентах”, старых ученых:
“Вы все студент, хотя и поседелый,
Обросший мхом! Так точно век свой целый
Ученый муж корпит, своим трудом
Весь поглощен, — не может он иначе!
Так понемножку карточный свой дом
Он созидает; да еще притом,
Хотя б владел великим он умом,
Он до конца не справится с задачей.”

Уходит смотритель дома, и входит Бакалавр (тот, прежний ученик), заявляя:
“Вы тот же все, каким я видел Вас,
Но я совсем другой на этот раз.”

Бакалавр обвиняет Мефистофеля в том, что тот когда-то его одурачил своими поучениями. На то Мефистофель ответил:
“Когда всю правду скажем мы юнцу,
Не угодим бесперому птенцу;
Впоследствии ж, когда промчатся годы,
На шкуре собственной узнает он невзгоды
И мнит, что сам он до всего дошел,
И говорит: учитель был осел.”

Горделивые высказывания юнца, пренебрежение опытом и старостью:
“Да, старость — просто злая лихорадка,
Бессилие, болезненный озноб!
Как человеку стукнет три десятка,
Его клади сейчас хоть прямо в гроб.
Вас убивать бы, как пора приспела!”

Мефистофель:
“На это черт согласен будет смело.”

Что посеял, то и пожал. Обманные поучения учителя — дают плод отрицания, насильственного духа, духа разрушения. Нигилизм…
Мефистофель отвечает:
“Иди себе, гордись, оригинал,
И торжествуй в своем восторге шумном!
Что, если бы он истину сознал:
Кто и о чем, нелепом или умном,
Помыслить может, что ни у кого
В мозгу не появилось до него?
Но это все нас в ужас не приводит:
Пройдут год, два — изменится оно;
Как ни нелепо наше сусло бродит,
В конце концов является вино.”

Всему свое время. Развитие. Эволюция. И далее:
“Вы не хотите мне внимать?
Не стану, дети, спорить с вами:
Черт стар, и чтоб его понять,
Должны состариться вы сами.

Местность перед дворцом Менелая в Спарте

Елена подходит к жертвеннику, не зная, кого царь определил в жертву. Форкиада же говорит Елене:
“О царица, жертва — ты.”

Елена просит Форкиаду поведать, есть ли спасение? Форкиада разъясняет:
“Кто в доме мирно бережет сокровища,
Кто стены держит в целости высокие
И крышу чинит, чтоб ее не портил дождь,
Тот долго, долго будет жить в дому своем;
Но кто, святой порог ногою легкою
Переступив, уходит, дом оставя свой,
Тот, воротясь, найдет хоть место старое,
Но все не так, как было, иль разрушено.”

Пока царь ходил в завоевательские походы, его царство изнутри разрушилось… Но вот молодой народ возник рядом, и своим порядком поразил царство Менелая… Воздвиг невиданный замок. Форкиада предлагает:
“Решай, царица, дай свое согласие:
Немедленно я в замок отведу тебя.”

Елена соглашается. Всех пришедших с Еленой дев, ранее уготовленных к жертве, красиво принимают во дворце и входит Фауст в рыцарском наряде.
Все преклоняются пред красотой Елены… Красота ослепляет.
Фауст влюблен. Елена согласна быть ему верной любимой. Они удаляются… У них рождается сын…
Но — Эвфорион взлетел, как Икар, и упал к ногам родителей… Телесное исчезает, ореол возносится к небу, а из-под земли голос:
“Мать, не покинь меня
В царстве теней!”

Елена, увидев смерть юного сына, обращается к Фаусту:
“На мне теперь сбылося слово древнее,
Что не живет с красою счастье долгое.
Любви и жизни узы разрешаются:
Оплакав их печально, я скажу: прости!
И обниму тебя — увы! — в последний раз.”

Телесное исчезает, и от Елены осталось в руках Фауста лишь покрывало и платье.
Влюбленность в тело… Изначально. Когда же теряется тело, остается любовь к душе — память…
Форкиада — Мефистофель. Дочь Маргариты — сын Елены Эвфорион.

Высокий горный хребет

Фауст, сошедший с тучи на хребет. Что значит: из грез и мечтаний (заблуждений) — на твердую высокую опору. На семимильных сапогах приходит Мефистофель.
Фауст восторгается горами. Мефистофель же сказывает, что горы — “дело чертей”, дело подземного жара и бурления — мятежа внутри земли.
С вершины каждый думает о своем… Люди ищут славы и почета, о чем красиво говорит Мефистофель; давая всеобщую картину земных поселений:
“Столицу ты построишь. В ней дома
Тесниться будут, узких улиц тьма
Лепиться будет криво, грязно, густо;
В середине — рынок: репа, лук, капуста,
Мясные лавки; в них лишь загляни —
Жужжат там мухи жадными стадами
Над тухлым мясом. Словом, перед нами
Немало вони, много толкотни.
В другой же части города, бесспорно,
Дворцов настроишь, площади просторно
раздвинешь; вне же городской черты
Предместья вширь и вдаль раскинешь ты.
И наблюдать ты станешь, как теснятся
Повсюду люди, как кареты мчатся,
Как озабоченный народ,
Спеша, по улицам снует;
А сам проедешь — вмиг заметит
Тебя толпа, с почетом встретит;
Ты будешь центром их…”

Мечта человечья — Слава, Власть, Богатство.
На то Фауст отвечает:
“Ну вот!
Нашел хорошую отраду!
Плоди людей, питай и грей,
А после, смотришь, бунтарей
Ты воспитал себе в награду!”

Мефистофель:
“Ну, если так, то лично для себя
Построил бы роскошный замок я
В красивом месте; лес, холмы и нивы
В парк превратил бы пышный и красивый;
Деревья там зеленою стеной
Прямые бы аллеи окаймляли
И для прогулок тень бы доставляли;
Луга, как бархат, взор ласкали б мой;
Струились бы меж скал везде каскады,
Хрустальные ручьи и водопады;
Фонтан высокий бил бы мощно там,
И мелких струй воды по сторонам
Журчали бы; затем, для оживленья,
Я б домиков настроил, поселил
Там жен прекрасных, с ними бы делил
Волшебные часы уединенья…”

Мечта Силы — Могущество… Естественность природы и таинство соития…
Фауст в восторге:
“Вперед же смело! Совершу я чудо:
Вновь дух во мне отвагой закипел.”

Мефистофель:
“А, вот что! Славы ты желаешь ныне!
Недаром был ты близок к героине.”
Фауст:
“Власть, собственность нужна мне с этих пор!
Мне дело — все, а слава — вздор!”

Богатство, Власть, Слава… Славу уже имел (была ученость, доктор).

А императоры воюют. Мир и война, война и мир… Как набегающие и уходящие волны. Мефистофель:
“Большой и малый спорят меж собою,
На брата брат родной идет войною,
На город город восстает везде;
Ремесленник с дворянством во вражде,
Епископ — с властями и с приходом:
Куда ни глянь — вражда между народом!
В церквях разбой; грабеж везде, всегда,
Купцу и страннику в пути беда!
Всяк борется и отражает смело
Соперника. Так вечно шло их дело!”

Конкуренция — естество, закон выживания. Никто не виновен. Греха нет. Каждому — свое.

Восходят на холм. Внизу — войска императора и вражеские. Мефистофель предлагает Фаусту помочь императору, стать фельдмаршалом и повести в бой Трех Воинов, подчиненных Мефистофелю. Имена их: Догоняй, Забирай, Держи-Крепче.
Догоняй — молодой, легко вооруженный и пестро одетый (пехота).
“Кого ни встречу я, тому
В физиономию заеду,
А труса догоню по следу
И за вихор его возьму.”
Забирай — средних лет, хорошо вооруженный и богато одетый (боевые колесницы, офицеры).
“Все это вздорно и ничтожно!
Врага поймавши, забери
Сперва все то, что взять возможно;
О прочем — после говори.”

Держи-Крепче — пожилой, тяжело вооруженный, в простом платье (генералы, бывалые мастера боевых искусств).
“Барыш и в этом невеликий!
Все эти блага с силой дикой
Умчит житейская река.
Взять — хорошо; сберечь — важнее;
Чтоб сохранилось все вернее,
Поставьте стражем старика.”
Боевой задор, воинское искусство, стратегия.

Открытая местность. Сад

Старик и старуха… Их хотят изгнать с насиженных мест, ибо строится поместье, дворец, роется канал…
Так хозяева-властители попирают “маленького, простого человека”, которому и остается-то:
“Мы в часовне, в тихой сени,
Встретим солнечный заход,
Зазвоним, склонив колени.
Старый бог наш — наш оплот!”

Дворец. Роскошный сад

И именно эта лачужка старичка и старушки — бельмо в глазах Фауста, который создал поместье:
“Твердит мне звон дразнящий, мерный,
Что господин я не вполне,
Что кучка лип, домишко скверный,
Часовня — не подвластны мне!”

А как летал… Мефистофель-то был прав: властвовать и славиться стремится Фауст!

Приплыли Три Воина, еще более обогатив Фауста:
“Имеешь силу, так и прав!
Лишь был бы наш карман набит.
Кто спросит, как наш груз добыт?
Разбой, торговля и война —
Не все ль равно? Их цель одна!”

Мефистофель выражает мысль о том, что Фауст должен бы быть доволен богатством. Но… Фауст мучается! Ему старики мешают!
“Мне стариков бы первым делом
Убрать: мне нужно место их;
Мне портит власть над миром целым
Одна та кучка лип чужих!”
И далее, Фауст:
“О, как мучительно, как гадко
В богатстве чувство недостатка!”

Глубокая ночь

Воины сжигают домик стариков… Воины, посланные Фаустом… Горят и липы… Сгорает и часовня… Старик со старухой, не выходят из дома, умерли со страха… А гость стариков, который стал сопротивляться, был убит…
Вот тебе и высокий дух стремлений!!!
А хор поет:
“Кто смел, кто тверд — будь сам в борьбе
Защитой дому и себе.”

Полночь

Являются четыре пожилые женщины: Порок, Грех, Забота и Нужда. Порок, Грех и Нужда:
“Здесь заперты двери, нельзя нам войти:
К богатому сестры, нам нету пути.”
Порок:
“Там тенью я стану.”
Грех:
“Исчезну там я.”
Нужда:
“Богач избалован — отвергнет меня.”
Забота:
“Из вас, мои сестры, никто не пройдет,
Забота ж в замочную щель проскользнет.”
Порок:
“Вы, сестры седые, идите за мной.”
Грех:
“Везде я с тобою пойду стороной.”
Нужда:
“Везде за тобою нужда по пятам.”
Порок, Грех и нужда:
“Проносятся тучи по тверди широкой —
Смотрите, смотрите! Далеко-далеко
Не брат ли — не Смерть ли виднеется там?”

Пришли четыре, три ушли… А Забота осталась… Забота, переходящая в паранойю…
Фауст во дворце:
“Не вырвался еще на волю я!
О, если бы мне магию прогнать,
Забыть все заклинанья, чар не знать,
Лицом к лицу с природой стать! Тогда
Быть человеком стоило б труда!
И я им был, пока, во тьме бродя,
Себя и мир не проклял дерзко я!
Теперь весь воздух чарами кишит,
И этих чар никто не избежит.
Пусть светел и разумен ясный день,
Но в сети снов нас ловит ночи тень;
Пусть весело с прогулки я иду, —
Вдруг ворон каркнет. Что же? На беду.
Так суеверье царствует везде:
То — к горю, это — к счастью, то — к беде;
И вот стоишь один, страшась всего…
Дверь скрипнула… Но нет здесь никого…”

И все же — есть… Забота, параноидальный синдром:
“Пусть меня не слышит ухо —
Громок зов мой в недрах духа;
В разных образах встает
Мой суровый, властный гнет;
На морях, на суше — всюду
Страшным спутником я буду;
Хоть не ищут никогда,
Но найдут меня всегда;
И клянут меня — и вместе
Ублажают словом лести…”
И далее:
“Раз кого я посетила,
В мире все тому не мило;
Тьмой душа его объята:
Ни восхода, ни заката!
Пусть его все чувства мощны —
В сердце мрак царит полночный;
Пусть богатства он имеет —
Им на деле не владеет;
В счастье, в горе он страдает,
В изобилье — голодает;
Ждет ли радость, скорбь ли точит —
Все охотно он отсрочит;
Все в грядущем полагая,
Он лишь ждет, не достигая.”
И далее:
“В путь идти ль? Стремиться ль смело?
Нет решимости для дела!
Он пошел, но на дороге
Замедляет шаг в тревоге;
Тщетно бьется он, как в сети,
Видит все в превратном свете,
Сам себя отягощая
И другим лишь жить мешая.
Так, ни жив ни мертв, тревожно,
Задыхаясь безнадежно,
Он терзается без меры,
Без отчаянья и веры.
Беспрестанным раздраженьем,
Этой вялостью унылой,
Этим тягостным круженьем
И потребностью постылой,
Полусном, душе усталой
Отводящим отдых малый, —
Вечно к месту он прикован
И для ада уготован.”

Забота дует на Фауста, и он слепнет… Забота делает человека “слепым”, теряющим чистое видение мира…

Большой двор перед дворцом

Мефистофель с лемурами вышел готовить могилу Фаусту. Мефистофель — смотритель во дворце Фауста. Фауст же думает, что копают вал для защиты от морских волн…
Волны жизни, набегающие и уходящие… Естественный ход вещей, которого никому и никогда не изменить…
Мефистофель:
“А мне доносят, что не ров,
А гроб скорей тебе готов.”

Кто пытается остановить Естественный Ход природы — тот готовит себе скорую Смерть…
Так Фауст и помирает, теша себя идеей о всеобщем счастье… Он пытается оградить свое царство, где якобы все свободны (убив стариков), от водной морской стихии, полагая, что в этом — добро для мира…
“Я целый край создам обширный, новый,
И пусть мильоны здесь людей живут,
Всю жизнь, в виду опасности суровой,
Надеясь лишь на свой свободный труд.”

Мечтатель… Вечный двигатель…
“Я предан этой мысли! Жизни годы
Прошли недаром; ясен предо мной
Конечный вывод мудрости земной:
Лишь тот достоин жизни и свободы,
Кто каждый день за них идет на бой!
Всю жизнь в борьбе суровой, непрерывной
Дитя, и муж, и старец пусть ведет,
Чтоб я увидел в блеске силы дивной
Свободный край, свободный мой народ!”

Владычество… Видеть, как неустанно трудятся другие во имя его единоличной несбыточной мечты побороть Естественную Природу… Убив счастье старичка и старушки, он надеется дать счастье массам… Так было, есть и будет, “революции” и “перестройки” думают о “большом”, убивая “малое” — Человека!…
Вот оно — уловка… И, напоследок, говорит те слова, что были зароком Мефистофелю:
“Тогда сказал бы я: мгновенье!
Прекрасно ты, продлись, постой!
И не смело б веков теченье
Следа, оставленного мной!”

И Фауст упал… На том его жизнь закончилась. Мечта не сбылась…
“Нигде, ни в чем он счастьем не владел,
Влюблялся лишь в свое воображенье;
Последнее он удержать хотел,
Бедняк, пустое, жалкое мгновенье!
Но время — царь; пришел последний миг.
Боровшийся так долго, пал старик.
Часы стоят!”

Вечность… Лишь вечное — постоянно…
Мефистофель:
“Нет, вечное Ничто одно мне мило!”

Положение в гроб

Лемуры (злые духи) несут Фауста в ад. Вдруг налетает небесное воинство. Хор ангелов сыплет розы на гроб Фауста. И ангелы отбирают душу Фауста и уносят ее в небеса…

Путь грехопадения и раскаяния… И последнее предрешение:

“ЛИШЬ ТОТ ДОСТОИН ЖИЗНИ И СВОБОДЫ,
КТО КАЖДЫЙ ДЕНЬ ЗА НИХ ИДЕТ НА БОЙ!”

21.10. 2000

Каждый день бой… Во имя чего???
Убить старичка со старушкой, разрушить их счастье для воплощения Идеи Свободы и Процветания???
Но нужна ли людям ТВОЯ свобода???
У каждого — СВОЙ путь!!!
Не повреди… Не мешай…
Не иди на бой, будь в СОИТИИ с Моментом Жизни и не мешай старичку со старушкой жить в их собственном Домике и ходить в их старенькую церквушку…
Это их ПРАВО — Жить Свободно…
Ты, Фауст, всю жизнь только стремишься к свободе, а они Есть свободны, ибо ЛЮДИ…

23.06. 2005